В эти дни мы можем отметить очередной день рожденья русской водки. Вроде бы 515 лет назад и вроде бы в Чудовом монастыре Кремля, фундамент которого теперь можно увидеть в археологических «окнах» на месте снесенного 14-го корпуса, большой перегонный куб выдал первый продукт, который можно с некоторыми оговорками считать водкой. А к 1505 году относится первое упоминание об экспорте водки из России.

Оставим разговоры о том, правомерно ли называть водкой дистиллят, а не ректификат, разбавленный водой. Зададимся другим вопросом: отчего история водки продолжает задевать сердца и будоражить умы жителей России?

Отчего мы готовы спорить с поляками о том, кто придумал водку, хотя в юридической сфере этот вопрос был решён еще в 1982 году, когда международный арбитраж в Гааге признал за тогда еще СССР исключительное право на бренд Russian vodka, под которым на мировом рынке и продвигали водку «Столичная»?

Зачем раз за разом повторяем легенду о том, что оптимальную крепость водки, равную 40°, вычислил сам Дмитрий Менделеев?

Почему, наконец, водка в РФ куда больше, чем напиток?

Избыточное употребление алкоголя в европейской культуре — часть образа врага. По мнению греков, неумеренно пьют варвары и рабы. У англичан существовала поговорка «пьян, как датчанин», — именно на неё ссылается шекспировский Гамлет, говоря, что разгул позорит его соотечественников среди других народов. Пожалуй, только в РФ пьянство — и прежде всего, питье водки — осмысляется как часть того, что принято называть национальной идентичностью.

Есть в этом осмыслении и любование особенной статью, и покаянное сокрушение; неслучаен вечный поиск тех, кто «споил Россию» — от Батыя до Петра I и Наполеона. Ну будь она предметом гордости или проклятием, водка — это наше, с этим мы все согласны. Существует даже соблазн связать ее историю с самой идеей государственности в России.

Если принять на веру изложенную выше версию о начале производства водки — сперва из привозного, генуэзского сырья, в чём тоже можно отыскать некий символический смысл, нельзя не заметить, что появилась она именно в крепнущем Московском государстве. И не где-нибудь, а в Кремле!

Закономерность сохраняется и в дальнейшем: сильное государство в России, как правило, устанавливает монополию на производство водки, а в период перемен и нестабильности контроль ослабевает, и водка уходит от «золотого стандарта». Статистики о том, что происходило между 1914 и 1924 годами – после отмены 4й монополии и до установления 5й не существует. Но точно известно, что после отмены 5й монополии в июне 1992 года число отравлений фальсификатом увеличилось по сравнению с 1960 годом в 125 раз всего за год.

Все факты, имеющие отношение к производству водки в России, мгновенно обрастают дополнительным значением и легендами. Чего стоит хотя бы то, что доступной широкому потребителю водка становится в XVIII веке – с началом массового импорта дешёвого немецкого картофельного спирта. От этого один шаг до конспирологических теорий, столь любезных нашему человеку, особенно под легендарный продукт.

Так же обстоит дело и с легендой о Менделееве как авторе рецепта водки. Создатель периодической таблицы и в самом деле написал статью «О соединении спирта с водой», вот только речь в ней шла о сугубо химическом процессе уменьшения объёма смешиваемых субстанций. К слову, наибольшее сжатие, согласно работе Менделеева, достигается вовсе не при 40, но при 46% спирта в растворе. А всем привычные 40° появились в качестве установленной крепости водки в Уставе о питейных сборах и акцизах от 6 декабря 1886 года. Акцизные чиновники просто округлили обычную для того времени крепость хлебного вина, равную примерно 38°, для удобства высчитывания акциза. Но, безусловно, великий химик, составляющий идеальную пропорцию национальной идеи, то есть, напитка, куда интереснее с точки зрения сотворения легенды.





Впрочем, ирландцы тоже уверены, что виски придумал не кто иной, как сам святой Патрик, креститель и святой покровитель Ирландии.
Креститель Руси, князь Владимир, согласно популярной цитате из Начальной летописи Нестора, считал, что веселие Руси есть пити. Добавим: с питием на Руси связано не только веселие, но и философия, и мифотворчество. Так, к примеру, почти во всех подборках фактов о водке, кочующих по интернету, упоминается, что шведский естествоиспытатель Карл Линней, продегустировав водку, присланную в подарок Екатериной II, испытал такой прилив вдохновения, что написал целый трактат о свойствах этого напитка, озаглавленный «Водка в руках философа, врача и простолюдина: Сочинение прелюбопытное и для всякого полезное».

Ничего подобного Линней не писал. Под его руководством и в самом деле была защищена диссертация Петера Брегиуса «Spiritus frumenti» о зерновых спиртах, которую типография Богдановича издала по-русски под вышеупомянутым затейливым названием. Но речь в диссертации шла об изготовлении водки в родной Линнею Швеции, и хвалебной песнью крепкому алкоголю данную работу счесть сложно, поскольку в ней, в частности, говорится:

«Коротко сказать: большее число людей от хлебного вина нежели от огнестрельного пороху преждевременно жизни лишились. Напиток сей развращает нравы народа, невоздержно его употребляющего, и людей приводит в бессилие и бедность: так что тот, который изгнал бы сего внутрь вселившегося неприятеля, больше принес бы отечеству пользы, нежели бы который усмирил сильнейший бунт».

Но миф есть миф. И спорить с ним — занятие столь же обречённое, как и попытка отыскать среди многочисленных дней рождения русской водки настоящий.

В конце концов, где-где, а в РФ она каждый день именинница.

Екатерина Ракитина к.ф.н., переводчик

---