Следствие ведет Скойбеда: Посадят ли трех полицейских начальников из Уфы за изнасилование дознавательницы, которого не было?

"- Галиев произвел семяизвержение, я выплюнула сперму на пол, а он обошел меня справа и начал производить сексуальные действия сзади. Я кричала, мои руки были обхвачены руками Яромчука, просила отпустить, противоправные действия причиняли мне боль.

- Полковник Матвеев, Галиев и Яромчук каждый поочередно, иногда одновременно изнасиловали меня в естественной и противоестественной форме. Они управляли моим телом, трое управляли, пока один насиловал, это продолжалось с 22.40 до 0.30 минут.

Потом они успокоились, я заплаканная выбежала на улицу и позвонила маме, так что на телефоне отобразилось точное время окончания преступления. А началось с того, что я увидела мамино сообщение, надела пальто и вышла в коридор, чтобы идти домой, но Яромчук схватил меня за капюшон и затащил в туалет, снял с меня штаны..."

Хайп в республике такой, какого не было со времен Благовещенска, когда оппозиция обвинила ОМОН в изнасиловании целого города: мол, девушек хватали посреди улицы и везли на грузовиках в спортзал местной школы, бойцы стояли перед дверью в очередь, а после вынесли два ведра использованных презервативов.

Потом эти факты не подтвердились, ОМОН судили, но за избиения жителей.

Вот и теперь всех колбасит: СМИ сообщают со ссылкой на «источники», что начальник РОВД Матвеев лично велел доставить на пьянку красавицу дознавательницу, выслал за ней служебную машину, экий средневековый феодал.

Назавтра пишут, что дознавательница была любовницей Яромчука, и биология миграционщика (сперма и все такое) обнаружена точно.

Потом «узнают», что там была еще одна девица, старший дознаватель, и они дрались за лысенького Яромчука, и вся республика приникает к мониторам: жены требуют от журналистов «достать нормальное фото героя, потому что за этого пузана драться невозможно».



При всем при этом вокруг бегают отставные милиционеры, кому не заткнули рот в УСБ (управлении собственной безопасности МВД, курирующем дело), и орут: «Наши офицеры! Да им по 50 лет, какое того-этого несколько часов?! Да Матвеев ее папу знает, как у него бы поднялось… рука то есть поднялась бы? Да если он маньяк, ведь он бы проявил себя за тридцать лет? Да папа Яромчука — боевой товарищ отца потерпевшей, они вместе в Чечне были в командировке…»

Ветераны, списком, отправили письмо в Москву, на самый верх, что, мол, оговор и беспредел.

А журналисты в тщетных попытках выстроить непротиворечивую картину произошедшего: как в самом деле немолодые полицейские могут обидеть дочь республиканского начальника, ЗАЧЕМ?! — додумались уже до ереси: а вдруг в органах внутренних дел так положено? ПРОПИСЫВАЮТ там новеньких сотрудниц (нет, а что вы ржете, все видели на сайте ролик, как тетка-офицер в Краснодаре выпивает стакан спирта, «обмывает звездочки», может, там и другие дикие традиции…).

В общем, интимное дело приобрело значение для репутации МВД в целом.

Ирек Сагитов, папа потерпевшей, замкомандира Росгвардии Башкирии, командир ОМОНа этой структуры, и был командиром отряда милиции особого назначения в 2004-м, во время наведения порядка в Благовещенске (для тех, кто не помнит, вкратце: местная шпана избила там наряд милиции, милиция обиделась и выслала на подавление отряд ОМОНа, подавляли с жаром).

Непосредственно Сагитов на спецоперацию не выезжал, поэтому не сел, но народу запомнился, и, когда ослепительной молнией сверкнула новость: «Дочку главомоновца чпокнули», — получил в соцсети нестройное ура: «Это тебе за Благовещенск». Мол, получи, фашист, гранату.

Наша газета писала, что Ирек был в шоке, чуть не лежал с инфарктом, но я достала запись разговора омоновца с заинтересованными лицами, и там Сагитов более чем спокойно объясняет: с дочкой не жил, не контролировал ее, ничего о ее склонностях не знает. Да, помог устроить ее в Уфимский РОВД, лично просил два месяца назад начальника Матвеева (Гульназ выпустилась из Уфимского юридического института только этим летом), но: «Она жила с мамой! А у меня своя семья».

Злые языки говорят, что Сагитов никогда не был женат на матери Гульназ, поэтому и фамилии разные, и, мол, законная жена была в шоке, узнав о 23-летней дочке на стороне. Точно известно (я опросила школьных учителей), что девочка остро переживала из-за отсутствия папы, болезненно реагировала на вопросы, где он.

Гульназ училась в гимназии Альмухаметова: межрегиональном интернате для музыкально одаренных детей, писала музыку, мечтала петь, как Леди Гага (самая эпатажная певица, вышедшая получать награду в платье из мяса, запомним это). Педагоги крайне удивились, когда я сказала им, что их выпускница выбрала плац и погоны: они ей прочили большое будущее, Москву и сцену…

Перед поступлением девочка прилюдно страдала в дневнике: «Хочу быть музыкантом. Но остаюсь в Уфе. Наверное, всегда буду мечтать уехать».



Когда 30 октября мама Гульназ позвонила Иреку Сагитову и сказала: «Дочку изнасиловали начальники», — главомоновец сразу ответил: «Да не может быть».

И когда 31-го обвиненных в непотребстве затолкали в Следственный комитет и в коридоре насели: «Мужики, ну, может, было что по обоюдке» (по обоюдному согласию. — Ред.), — все трое матом проорали: «На хрен идите!» (в смысле: нет, не было).

Начальник РОВД полковник Матвеев (допрошен в качестве обвиняемого):

- Мы собрались с мужиками выпить в комнате отдыха Яромчука, в миграционном отделе, в 19.00 сели за стол, в 20.00 я позвонил своей знакомой Татьяне Тонкой (фамилия изменена), старшему дознавателю, она спросила, может ли взять с собой подругу. Кого, я не расслышал.

Позвать Гульназ полкан не мог: Яромчук и Галиев девушку никогда не видели, а сам Матвеев относился к ней отрицательно (скоро расскажем, почему).

Выпили.

И Гульназ стала приставать к Матвееву.

Адвокат Яромчука Валерия Посохова:

- Татьяна ей врезала: типа, что ты делаешь, это мой мужчина! СМИ не разобрались и написали, что драка была за Яромчука, но Яромчук был интересен потерпевшей в последнюю очередь: она знала, что у Татьяны отношения с начальником РОВД, и хотела для себя отношений с человеком такого же ранга, ведь это поддержка.

Еще раз приносим извинения официальной супруге Матвеева, но лучше мы напишем правду, чем 15 лет на зоне.

Тут начальник другого РОВД полковник Галиев тоже позвонил женщине, боевой подруге по имени Светлана (приносим соболезнования супруге Галиева), в данное время штатской, вместе 15 лет.

Светлана (допрошена в качестве свидетеля):

- Салават Галиев позвонил мне без двадцати восемь, я вызвала такси и приехала, девочки пили WhitHorse и Red Label, и потерпевшая стала на меня бычить: «Да ты кто такая, что тебе тут надо?», — пока старшая подруга Татьяна не успокоила ее матом. Я предложила Салавату уехать, потому что потерпевшая пыталась присаживаться к Салавату на колени.

Адвокат Галиева Ренат Амирханов:

- Они встали и уехали, в 21.22 камеры зафиксировали их в кафе «Отдых», видеозаписи изъяты нами и предоставлены следствию.

Показания свидетельницы подтверждает таксист, который ее вез в отдел миграции, и водитель, который вез в кафе «Отдых», все они допрошены, Галиев больше в тот день в отдел не вернулся! Это подтверждается биллингом! Мой подзащитный в первый же день заявил о своем алиби: он не находился на месте происшествия с 22.40 до 0.30, когда, по показаниям, произошло изнасилование!

Вот как! То есть одного «насильника» надо выпускать? Он шуры-муры, но не с этой?

Адвокат Матвеева Аслям Халиков:

- Ладно, пишите, уговорили: в какой-то момент Матвеев уединился с Татьяной.

Ой! И Матвеев не с Гульназ, а с другой бабой?!

Халиков:

- В 22.10 Матвеев вызвал своего водителя и уехал, в 22.30 открыл шлагбаум у дома, сигнал с пульта зафиксирован, полицейский водитель допрошен, Эдуард Валентинович поиграл с внучками и лег спать. В означенное время его в отделе тоже не было!

Остался Яромчук с двумя девицами: ну, дело молодое!

Тем более что Таня (в данный момент под подпиской о неразглашении) признавалась: уединиться-то они с Матвеевым уединились, но в таком возрасте и после такого количества выпитого, примерно по 0,7 на человека…



СОСТОЯНИЕ: «В ДРОВА»

Адвокат начальника отдела миграции Уфимского РОВД подполковника Павла Яромчука Валерия Посохова:

- Я сама поначалу думала: ну это логично, три девочки, три мальчика, Матвеев с Таней, Галиев со Светланой, Яромчук, выходит, с потерпевшей. Говорю: «Паш, ну, может, как-нибудь вы?..», — а он мне с такой брезгливостью: «Нет. Вот, НЕТ: там все настолько страшно…» Я ему верю: если девушка по очереди всем навязывалась… нормальному мужчине же противно.

Матвеев, уезжая, распорядился, чтобы Яромчук развез сотрудниц по домам, тот тоже вызвал водителя.

Адвокат Яромчука Валерия Посохова:

- Павел говорит, он их обеих одевал: и Таню одевал, и эту, надевал сапоги, пальто. Потерпевшая все с себя штаны снимала, он ей: «Ты одевайся! Иди!»

Татьяна (допрошена в качестве свидетеля):

- Я уснула во время застолья, проснулась в 0.00, вижу: Гульназ спит за столом в пальто. Паша Яромчук говорит: «Пойдемте, девочки». Я беру ее за руку, мы идем к лестнице со второго на первый этаж и падаем вниз…

По пути девицы поругались (из-за чего, Хасан не понимает), потом отрубились. Хасан с Яромчуком их будили, чтобы узнать: КУДА ВЕЗТИ-ТО?! В итоге Яромчук взял телефон Гульназ и позвонил ее маме (вот, похоже, и звонок, по которому потерпевшая «определяет» конец насилия — моя версия). Выгрузили обеих пассажирок у дома Гульназ (Таня живет в другом месте, но сказать об этом она была неспособна) и уехали по домам. В час Яромчук приехал к жене, время зафиксировано камерами наблюдения.

Гульназ очнулась в подъезде в 4.30 утра. Я вам как художник художнику: такое состояние называется «в дрова».

В любом учебнике по криминалистике написано: для группового изнасилования характерны порывы, разрывы половых органов, потертости — а ничего нет! Откровенно говоря, нет даже следов добровольного сношения (если принять указанный потерпевшей способ «во все отверстия»).

Экспертиза телесных повреждений:

«Кровопотеки правой стопы, области третьего пальца левой стопы, правого плеча, левого плеча, на уровне гребня подвздошной кости справа, ягодичной области справа, правого бедра, левой и правой голени, левого предплечья, ладонной поверхности правой кисти, очаговое кровоизлияние в слизистую верхней губы посредине».

Все!

Грубо говоря, девушка вся в синяках, она же падала с лестницы.



Есть показания Гульназ: «Я проснулась в 7.50, сходила в душ и поехала на работу, в 8.37 была на КПП».

Почему изнасилованная дознаватель добровольно моется? но это еще не конец.

На работе начальнику дознания докладывают, что сотрудница пришла непротрезвевшая и с перегаром: по правилам МВД это увольнение в двадцать четыре часа (умная Таня, например, на службу вообще не явилась). Гульназ пытается отпроситься: мол, живот схватило, начальник дознания бежит к Матвееву, тот вызывает Гульназ по громкой связи через дежурную часть.

Адвокат Матвеева Аслям Халиков:

- Мой подзащитный говорит потерпевшей, что недоволен ее работой и сообщит об этом ее отцу. При ней звонит командиру ОМОНа и просит приехать, тот обещает быть после обеда. Потерпевшая хлопает дверью, без спроса уходит со службы и ближе к вечеру делает заявление.

Рассказывает бывший начальник службы криминальной милиции Кировского района Андрей Шурухин, бьющийся за освобождение коллег:

- Отмечали праздник, 100 лет уголовного розыска, сняли базу отдыха «Лукоморье» в Михайловке. А у нас есть показания: сокурсница Гульназ говорит: когда та выпьет, ей нужен секс, все равно, с кем: с мужчиной или с женщиной. И вот она выпила и стала вести себя неадекватно: трогать мужчин, в частности, подходила к заму Матвеева.

Он ей аккуратно: «Девочка, ты в дочери мне годишься, я папу твоего знаю» — та типа того: «Он мне не папа!» Прыгнула за руль и поехала домой, а пьяная же! Опера увидели и решили довезти: один сел к ней за руль, другой ехал на машине следом. Она к тому, что за рулем, полезла в штаны, он офигел — выскочил перед мостом! Она, видно, за руль пересела, с ручника снялась — второму бампер припечатала. И уехала! Потом обещала ущерб возместить — возместила малую часть и говорит: «Скажи спасибо и за это!»

Вот красавица!

Сейчас Уфа ждет генетику. Несмотря на неоднократные заголовки в СМИ: «Обнаружена биология всех трех полицейских», результатов экспертизы нет, и нет ни очных ставок со свидетелями, ни биллинга телефонов, который точно покажет, где кто находился в какой отрезок времени.

То есть изнасилование не клеится, зато следствие коробками изымает в кабинетах арестованных служебную документацию, а УСБ (управление собственной безопасности МВД) вызывает на беседы свидетелей-полицейских и обрабатывает в определенном ключе (ту же Таню держали восемь часов и требовали дать показания на начальство).

Из чего можно сделать выводы...

И как бы не получилось, что, если не пройдет в суде версия изнасилования, то каждому привесят парочку крепких должностных преступлений: Матвееву и Галиеву — какую-нибудь неправильную закупку ГСМ, Яромчуку — неправомерную выдачу мигрантам разрешений на временное проживание в РФ.

Тогда алкогольно-половой роман закончится, а люди будут сидеть. То есть о том, чтобы их выпустить, речи вообще нет.

Вдумайтесь: полицейские с первой минуты предъявили алиби, смеялись над всем этим бредом — а их не только уволили, опозорили и разрушили карьеру, но, возможно, и не отпустят даже при полном оправдании.

Таню уволят.

И Гульназ, которую прячут сейчас в военном госпитале (вроде как лечат перенесенный стресс), уволят тоже. Повод — распитие алкогольных напитков на рабочем месте, старый приказ МВД, который тем не менее при надобности вынимают и отряхивают, ведь и наши начальники вылетели из правоохранительных органов формально не за изнасилование, а за водку.

Таню жалко: она собиралась замуж.

А Гульназ — вот девка-молодец! — уходя, еще и не хотела отдавать ключи от сейфа: я, мол, вернусь!

Коллеги говорят: не приведи господь.

Арестованные полицейские сидят в одиночках, шмон — по четыре раза в день (вот что значит, когда делу придают общественное значение).

---